Преподобный Шарон Ришер до сих пор ярко вспоминает кошмарный вечер 17 июня 2015 года.
Именно тогда ее мать, Этель Лэнс и двоюродные братья Сьюзи Джексон и Тиванза Сандерс были застрелены в африканской епископальной церкви Матери Эмануэля в Чарльстоне, Южная Каролина
Они посещали вечернее изучение Библии в Исторической Черной Церкви, когда у двери появился молодой белый человек. Подощеры пригласили его присоединиться к ним. Он убил девять человек.
В последующие дни, пораженный горем Ришер-капеллан в больнице Далласа, который вырос, посещал церковь,-едва мог встать с постели. Она в шоке смотрела, как некоторые из родственников жертв рассказали убийцу на телевизионном судебном заседании: «Я прощаю тебя».
Ришер говорит, что она нашла, что смягчает. Она не могла простить.
С тех пор за десятилетие она направила свою боль в активизм, говоря о безопасности оружия по всей стране. Попутно она встретила президента Обаму, обратилась к судебному комитету Сената и написала мемуары на такое время, как это. Она также стала защитником, чтобы отменить смертную казнь — даже когда человек, который убил ее близких, белый сторонник превосходства Дилана Кровя, сидит в камере смертников.
«Все время я старалась быть подлинным», — говорит она. «С самого начала я был странным шагом во всей этой девяти сагах Эмануэля: я один из немногих, которые не хотят его казнить, но я также один из немногих, которые не давали мгновенного прощения. Я всегда был правдивым в этих необработанных эмоциях».
Ришер говорила с Роллинг Стоун о своей жизни и работе, чтобы отметить 10 -летие трагедии в Матери Эмануэле.
Ваш интерес к смертному приговору начался, когда вы присутствовали на суде. После некоторого исследования вы узнали, что смертная казнь непропорционально затрагивает чернокожих и бедных людей, и вы решили принять участие. Как семьи девяти человек, убитых в матери Эмануэле, относятся к вашей активности?
Прежде всего, смертная казнь — это проблема, с которой так много людей просто не хотят говорить или иметь дело. Это очень сложная проблема. Я один, может быть, один или два из тех девяти семей, которые не хотят казнить Диланн Кровя. Так что это ставит меня в другое пространство. Когда мы все собираемся вместе, и они кричат: «Жари, что ублюдок!» Я сижу там, думая, это не то, что Иисус хотел, чтобы мы делали. Поэтому я чувствую это напряжение, когда собираюсь вместе с девятью семьями.
Это попадает в вашу душу, в эту вещь, смертную казнь. Это носит тебя. Но я искренне верю, что выполнение кого -то не улучшает ситуацию. Я не верю, что Иисус будет казнить кого -то. И моя вера — это не только проповедь. Моя вера — это действие. И вот, пытаться отменить смертную казнь и профилактику насилия с применением оружия-это вещи, которые выходят из моей веры, и я являюсь человеком действий. Со всем сумасшествием, которое происходит сегодня в мире, это зависит от людей, которые утверждают, что они есть; Если они не встают, то мы получим то, что получим.
Насилие с оружием продолжает доминировать в новостях. Вы чувствуете, что видели какой -либо прогресс?
Нет, потому что люди чувствуют себя небезопасно. И это большая часть проблемы с оружием: люди убедили себя в том, что они небезопасны, что им нужно оружие. И оружие как средство для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, это какая -то чушь. Оружие слишком легко попасть в руки не тех людей — убийцы или ребенка. Но такие люди, как мы, никогда не перестанут пытаться, потому что мы сделали что -то хорошее; Были законы, которые изменились. Так что мы будем продолжать делать то, что мы делаем, и, возможно, однажды, все, что мы можем надеяться, я думаю, чтобы быть реалистичным, это капля в насилии с применением оружия.
Предоставлено Шарон Ришер
Поговорив по всей стране пару лет о вашей матери, которая была глубоко связана с церковью, вы смогли простить убийцу. Но это было довольно путешествие, чтобы добраться туда.
Прощение сложно. И эта часть прощения была тяжелой для меня, потому что я не хотел прощать; Я просто не чувствовал этого в начале. Я прошел через духовное путешествие, не желая думать о Боге — я перестал ходить в церковь, не читал Библию — затем возвращаться, чувствовать себя виноватым и просто испытывать трудные времена. Наконец, Бог заговорил с моим сердцем и сказал: «Вы могли бы отпустить это. Позвольте мне позаботиться об этом». Итак, вы прощаете, если вы верительный человек, потому что сколько раз Бог простил вас? Кто я такой, чтобы сказать: «Я не собираюсь прощать тебя. Я собираюсь стоять в суде, когда Бог не стоял в суде.
Я выступал на межконфессиональном служении в Вирджинии, когда сказал это вслух, публично: «Я прощаю тебя, Диланн Кровя». Тогда мои глаза стали размытыми. Я не планировал это говорить. Это было как, подожди, держись! Подожди, подожди! Я продолжал пытаться найти свое место в проповеди, чтобы вернуться к тому, что я должен был сказать. Я чувствовал, что готовлюсь в обморок. Когда я смог собраться вместе, я объяснил людям, что со мной происходило. И этот вес, этот вес, несущий весь этот гнев и ярость и все это, я чувствовал, что он поднимается.
Прощение сложно — вы должны это сделать. И я предлагаю людям, что нет временной шкалы. Если вы не хотите этого делать, просто знайте, что я не собираюсь судить вас за это. Вы самый трудный судья. Вот где мы попадаем в себя: в себе. И это то, что в Иисусе: он учит нас, если мы забываем о себе, обращаемся к другим людям и показываем им любовь, доброту и милосердие, тогда мы могли бы перестать думать о нас, и мы могли бы сделать что -то хорошее.
Мое дело охватывает милосердие и исправление сердца. Смертная казнь и насилие с применением оружия, речь идет о милости. Милосердие. Когда вы начинаете видеть людей как людей, а не как худшее, что они когда -либо делали в своей жизни, то вы можете сделать для других людей. И делая для других людей, вы лечите себя. Я буду говорить об этом в Матери Эмануэле. Да, я собираюсь разорвать их, когда попаду в эту церковь. И я знаю, что мама будет сидеть прямо там в первом ряду. Каждый раз, когда я проповедовал в этой церкви, это было всего пару раз, но она была прямо в первом ряду. Так что я знаю, что она будет там. Мне лучше понять это правильно!
Когда вы оглядываетесь назад на те ранние дни своего глубокого горя после стрельбы, что бы вы сказали этой молодой версии себя сейчас? Как вы изменились на протяжении многих лет?
Это было для меня трансформацией. Моя жизнь, человек, которым был Шарон, существует суть Шарона. Весь персонаж, вещи, которые я получил от своих мам и зная, как выжить и быть устойчивым и все это, исходит от долгого происхождения моего народа. Но я трансформировался. Когда все это впервые произошло, у меня было так много гнева. Я чувствовал, что должен был сделать все: независимо от того, кто попросил меня говорить, где, я просто должен был быть там. Я чувствовал, что если бы я остановился, тогда я мог бы не встать. Таким образом, быть занятым, пропагандировать, говорить, путешествовать и делать все эти вещи, было способом занять меня, потому что у меня не было бы возможности подумать.
Но теперь, после всех этих 10 лет, я устал. Ага. Я устал. И я не знаю, иногда я думаю про себя, если я не говорю о своих мамах, никто другой не будет. Если я остановлюсь, то это будет похоже на любую другую массовую стрельбу; Они просто имя, которое появляется в социальных сетях во время годовщины. Я устал. Но также знаете что? Лично для меня было так много роста. Я делаю то, что никогда не думал в своих самых смелых мечтах, которые я буду делать. Я думал, что я просто буду маленьким старым капелланом, делающим то, что я делаю. Но было так много роста духовно, эмоционально, физически. Наконец -то я, после почти 67 лет, заботиться обо мне. Да, я научился говорить нет. Мне больше не нужно доказывать себя.
Габби Гиффордс и Шарон Ришер
Предоставлено Шарон Ришер
Вы так много сделали для других людей, чтобы поделиться своей историей и настаивать на переменах, но вы тоже должны заботиться о себе — это хороший урок во всем этом.
Да, я больше не тот человек, который чувствовал, что должен быть на вершине всего, чтобы чувствовать, что я достойен. Не то чтобы вы когда -либо переставали учиться и понимать новые вещи, но, чтобы полностью знать, что после всех проблем, с которыми я столкнулся в своей жизни, я полностью достоин, где я нахожусь. У меня есть голос, и у меня есть что сказать — я не собираюсь отступать и не говорить этого; Я никогда не был таким смелым, как я — но мне не нужно все делать.
Вы можете гордиться работой, которую вы проделали, но, наконец, отдохните и сделайте то, что кажется вам наиболее важным.
Да, я сейчас много делаю, потому что это 10 -я годовщина, но как только это закончено, я собираюсь в Калифорнию, чтобы увидеть друга. Я встретил ее через свою пропаганду насилия с применением оружия; Были времена, когда я боролся, и она всегда была там. И это еще одна вещь за последние 10 лет: я встретил так много людей, и основная часть их была людьми с добрыми сердцами — искренними сердцами для социальной справедливости. И черно -белые люди. Я могу взять трубку и позвонить людям со всей этой страны. Ага. Я знаю, что они там.
Я горжусь работой, которую проделал. Есть эта старая песня, которую люди поют на похоронах, и им лучше петь ее на моей: «Пусть работа, которую я проделал за меня. Пусть жизнь, которую я жил, скажет мне. Когда я здесь, в моей могиле, и нечего сказать, пусть работа, которую я проделал со мной».
Это интервью было отредактировано для ясности и длины
