Будьте в курсе бесплатных обновлений
Просто зарегистрируйтесь в Война в Украине myFT Digest — доставляется прямо на ваш почтовый ящик.
Самое важное, что президент России Владимир Путин пытается внушить западным друзьям Украины, это то, что время на его стороне, поэтому единственный способ положить конец войне – это пойти навстречу его желаниям. Очевидная устойчивость российской экономики и возникающий в некоторых регионах скептицизм по поводу эффекта западных санкций являются центральной частью этой информационной войны.
Реальность такова, что финансовые основы военной экономики России все больше напоминают карточный домик – настолько, что высокопоставленные члены правящей элиты публично выражают обеспокоенность. В их число входят Сергей Чемезов, исполнительный директор государственного оборонного гиганта Ростех, который предупредил, что дорогие кредиты убивают его бизнес по экспорту оружия, и Эльвира Набиуллина, глава центрального банка.
Эта пара знает лучше, чем многие люди на Западе, которых обманули цифры, указывающие на устойчивый рост, низкий уровень безработицы и рост заработной платы. Но любая экономика, находящаяся на основе полной мобилизации, может дать такие результаты: это основное кейнсианство. Настоящее испытание заключается в том, как уже использованные ресурсы, а не простаивающие, переводятся из сферы их прежнего использования в нужды войны.
У государства есть три метода достижения этой цели: заимствование, инфляция и экспроприация. Он должен выбрать наиболее эффективное и безболезненное сочетание. Тщеславие Путина – как по отношению к Западу, так и по отношению к собственному обществу – заключалось в том, что он может финансировать эту войну без финансовой нестабильности или значительных материальных жертв. Но это иллюзия. Если разочарование Чемезова и Набиуллиной выливается на всеобщее обозрение, это означает, что иллюзия мерцает.
В новом докладе российского аналитика и бывшего банкира Крейга Кеннеди подчеркивается огромный рост российского корпоративного долга. С 2022 года он вырос на 71 процент и затмевает новые займы домохозяйств и правительств.
Условно частное, это кредитование на самом деле является творением государства. Путин завладел российской банковской системой, при этом банки обязаны кредитовать компании, назначенные правительством, на выбранных льготных условиях. Результатом стал поток кредитов по ставкам ниже рыночных, предоставленных привилегированным экономическим субъектам.
По сути, Россия занимается массовой печатанием денег, отдавая их на аутсорсинг, чтобы они не появлялись на государственном балансе. По оценкам Кеннеди, эта сумма составит около 20 процентов национального производства России в 2023 году, что сопоставимо с совокупными бюджетными ассигнованиями на полномасштабную войну.
По действиям Кремля мы можем сказать, что он считает анафемой две вещи: явно слабое государственное финансирование и безудержную инфляцию.
Правительство избегает значительного дефицита бюджета, несмотря на растущие расходы, связанные с войной. Центральный банк по-прежнему может повышать процентные ставки, которые в настоящее время составляют 21 процент. Недостаточно, чтобы подавить инфляцию, вызванную субсидируемыми государством кредитами, но достаточно, чтобы удержать рост цен в определенных пределах.
В результате проблемы Чемезова и Набиуллиной — это не ошибка, которую можно исправить, а неотъемлемая часть решения Путина льстить государственным финансам и удерживать (высокий) контроль над инфляцией. Что-то еще должно дать, и это что-то еще включает в себя предприятия, которые не могут работать прибыльно, когда стоимость займов превышает 20 процентов.
Тем временем приватизированная кредитная схема Путина накапливает кредитный кризис, поскольку кредиты становятся плохими. Государство может оказать помощь банкам, если они не рухнут первыми. Учитывая опыт россиян, когда депозиты внезапно обесценились, опасения повторения могут легко спровоцировать самореализующийся отток средств. Это разрушило бы не только легитимность банков, но и правительства.
Короче говоря, у Путина нет времени на своей стороне. Он сидит на финансовой бомбе замедленного действия, которую сам же и создал. Ключевым моментом для друзей Украины является отказ от одной вещи, которая могла бы ее разрядить: расширения доступа к внешним источникам финансирования.
Запад заблокировал доступ Москвы к резервам на сумму около 300 миллиардов долларов, вмешался в ее торговлю нефтью и лишил ее возможности импортировать ряд товаров. В совокупности все это не позволяет России тратить все свои зарубежные доходы на облегчение ресурсных ограничений внутри страны. Ужесточение санкций и, наконец, перевод резервов Украине в качестве первоначального взноса по репарациям усилит эти ограничения.
Навязчивая идея Путина – внезапный крах власти. В этом, как он, должно быть, понимает, и заключается риск, который привела в действие его военная экономика. Его целью в любой дипломатии будет заставить его отступить, расширив доступ к внешним ресурсам посредством смягчения санкций. Запад должен убедить его, что этого не произойдет. Это и только это заставит Путина выбирать между нападением на Украину и захватом власти внутри страны.
